Обмен опытом, или Ирония судьбы

В азиатском регионе Динару Молдошеву считают одним из самых активных и перспективных деятелей в области и интеллектуальных прав. За неполных четыре года работы руководителем Государственной службы интеллектуальной собственности и инноваций Кыргызской Республики (Кыргызпатент) ей удалось практически с нуля выстроить современную систему защиты авторских прав. В республике пока нет организаций по коллективному управлению авторскими правами (ОКУП), все функции по сбору и распределению авторского вознаграждения, лицензированию и т.д. выполняет ведомство Молдошевой. Кыргызпатент предоставляет услуги по депонированию произведений, ведет каталоги, внедряет современные ИТ-решения.

По мнению экспертов, Кыргызская Республика в принципе опережает большинство постсоветских стран по количеству многосторонних договоров в области интеллектуальной собственности. В республике действует Государственная программа развития интеллектуальной собственности, в разработке которой участвовала Динара Молдошева. Сейчас подготовлена и вынесена на общественное обсуждение Концепция развития креативных индустрий.

Динара активно участвует в деятельности международных организаций по защите интеллектуальной собственности. Последние два года республика председательствовала в Административном совете Евразийской патентной организации (ЕАПО), обеспечивающей патентование в Кыргызстане, России и других странах нашего региона. А сама Молдошева должна была баллотироваться на пост руководителя этой международной организации.

И вдруг — обвинение в коррупции…

 Человек на доходном месте

Дело в том, что представительница Кыргызстана — не единственный кандидат на пост президента ЕАПО. Конкурент Молдошевой — нынешний глава Федеральной службы по интеллектуальной собственности РФ (Роспатент) Григорий Ивлиев.

Есть такие руководители, с приходом которых процветавшее ранее предприятие, учреждение, ведомство, СМИ начинают хромать, и через какое-то время исчезают. Нередко таких менеджеров в бизнесе или на госслужбе называют «эффективными». Того, кто уничтожил одно предприятие, затем ставят на другое. И там все повторяется вновь.

Григорий Ивлиев возглавил Роспатент в 2015 году. Тогда российские изобретатели, инженеры, ученые подали 45 517 заявок на получение патентов — охранных документов, удостоверяющих исключительное право, авторство и приоритет изобретения. В 2020 году поступило всего лишь 34 984 заявки.

Что случилось? Российские изобретатели перестали придумывать, открывать, создавать? Ничуть. Они просто перестали обращаться в это ведомство для защиты своих прав. Их технические идеи и решения уходят в другие юрисдикции, где получают объективную и справедливую оценку и охрану.

Может быть, Роспатент высоко поднял планку и слишком строго оценивает творческие поиски авторов? Опять же, нет. Роспатент регистрирует 75% поданных заявок, причем заявляя о рекордной скорости их рассмотрения. В развитых странах эта цифра не превышает 50%. И при этом — такое падение числа заявок.

Почему же изобретатели все меньше доверяют Роспатенту и не ждут от его экспертизы ничего хорошего? Вот один очень показательный пример: российский ученый, старший научный сотрудник МАИ Александр Орешко изобрел способ управления шаровой молнией. По сути, это способ получения чистой, не углеводородной энергии. Проще говоря, ученый создавал шаровые молнии в своей лаборатории. Над этой технологией веками бились ученые всего мира, в том числе Никола Тесла и нобелевский лауреат Петр Капица. Александр Орешко получил положительные отзывы о своей работе от двух десятков академиков РАН, опубликовал статьи в научных журналах, имеющих высокие рейтинги в системах Web of Science и Scopus. Три года обивал пороги Роспатента. В Федеральном институте промышленной собственности (ФИПС), подразделении Роспатента, где трудится более 600 экспертов, решили, что шаровые молнии создавать в лабораториях невозможно. Об этой истории в июле вышел материал на сайте The Mosсow Post.

Почему Роспатент охотно регистрирует малозначимые или вообще липовые изобретения и отвергает серьезные достижения? Ответ простой. Во-первых, статистика заявок падает, надо ее как-то поддерживать. Для этого очень полезны всякие пустяки. А во-вторых, значимых для экономики страны изобретений немного. Но их можно «погонять» по экспертным инстанциям, например, в тот же ФИПС, в Палату по патентным спорам (ППС), и на каждом шагу этой гонки автор будет платить, платить и платить, доказывая, что он «не верблюд». И все патентные эксперты сидят на окладах Роспатента. И кроме них в стране нет никакой другой, независимой экспертизы.

Руководитель практики интеллектуальной собственности Департамента правового сопровождения операционной деятельности ПАО «Газпром нефть» Олеся Шмаракова рассказывала, как Роспатент трижды возвращал решение на повторное рассмотрение без объяснения причин: «У нас были ситуации, когда коллегия Роспатента принимала решение и сообщала нам о нем, а руководитель Роспатента это решение не утверждал, причем об этом мы узнавали уже постфактум. Решение возвращалось на пересмотр в коллегию. Как-то нам пришлось три раза вот так «ходить туда-сюда». Мы не можем обжаловать решение, потому что его нет, и мы не понимаем, когда это закончится…»

Роспатент под руководством Ивлиева создал не очень хорошие условия рассмотрения патентных споров. Это ухудшает инвестиционный климат, подрывает доверие к государственным процедурам по охране интеллектуальной собственности. Подобная практика создает условия для проявления коррупции и должна быть изменена.

Вечнозеленые патенты

Если бы речь шла только об охраняемых Роспатентом «изобретениях» городских сумасшедших, можно было бы смотреть на это сквозь пальцы. Но нередко вопросы патентования касаются жизни и здоровья граждан, состояния отдельных отраслей промышленности. Особенно четко это проявляется в фармацевтике.

Вообще-то, получая патент, автор изобретения приобретает защиту не навсегда, а на некоторое время. И если он раскрывает секрет своего изобретения, то получает на это время право легальной монополии на производство продукции. Скажем, фармкомпания, запатентовавшая новое лекарство, может продавать его другим производителям, которые будут выпускать его в качестве дженериков. По прошествии времени необходимость в монополии отпадает по многим причинам — например, появляются новые препараты. Это мировая практика. Но в России происходит то, чего не может быть в цивилизованной стране, защищающей интересы своих граждан.

Роспатент рьяно защищает права иностранных фармгигантов, например, Bristol-MyersSquibb, запрещающего выпуск российских дженериков противоопухолевых препаратов. Эти истории нашли отражение в российских СМИ последнего времени. Результат: по данным Всемирной организации здравоохранения, наша страна находится на 49-м месте в мире по заболеваемости раком: 234,3 диагноза на 100 000 жителей в 2020 году; по уровню смертности от новообразований — на 33-м месте: 113,7 случая на 100 000 населения.

Особо выделяется кейс с компанией Gilead. Роспатент несколько лет назад запатентовал формулу вещества софосбувир, на основе которого делаются лекарства для лечения гепатита С. Производит это вещество американская фирма Gilead. Она получила охранную грамоту от Роспатента.

Российская компания «Фармстандарт» подготовила к выпуску на российский рынок дженерик и зарегистрировала его в Минздраве. Но тут Роспатент продлил действие патента компании Gilead до 2031 года. Есть у этого замечательного ведомства такой механизм, который называют «вечнозеленые патенты». Препарат «Фармстандарта» на рынок не вышел. В результате государство платит за курс лечения гепатита С не 21 000 рублей, как было бы с использованием российского дженерика, а 400 000. И 16 000 человек в год по-прежнему умирают от последствий гепатита С — цирроза и рака печени.

А теперь — внимание: одним из крупнейших инвесторов фирмы Gilead, вкладывающийся в ее новейшие разработки, является американская инвестиционная компания Black Rock («Черная скала»), активы которой в этом году превысили 9 трлн долларов. Название этой компании, поверьте, стоит запомнить — ее роль пусть и теневая, но явно одна из ключевых.

Кыргызская «Черная скала»

Вернемся в солнечный Кыргызстан. Помимо гор и ледников там есть второе в мире по величине месторождение золота — «Кумтор». Специалисты считают, что там закопано до 700 т драгоценного металла (карьерный ресурс — 316 т). И кроме того, есть серьезные запасы серебра, вольфрама, теллура, серы.

С 1992 года месторождение разрабатывала канадская компания Cameco. Республика получала около 30% дохода от производства золота. Но даже этого хватало, чтобы национальная валюта сом стала самой стабильной в СНГ.

Время от времени парламент и правительство республики пытались увеличить свою долю в разработке месторождения. Под этим давлением Cameco продала свои акции другой канадской компании Centerra. Проект «Кумтор» бесконечно сотрясали реструктуризации. В конце концов акции Centerra (доля в проекте — 26%) выкупила уже знакомая нам корпорация Black Rock, и компания стала называться Centerra Gold Inc.

В мае этого года парламент Кыргызстана принял решение национализировать полностью весь проект «Кумтор». В ответ Centerra Gold Inc. подала иски в Международный арбитражный суд с формулировкой «захват рудника правительством республики».

Попутно руководителя Кыргызпатента Динару Молдошеву обвинили в коррупции, пока без объяснения, с каким из многочисленных эпизодов пертурбаций проекта «Кумтор» она, выполнявшая обязанности представителя правительства в парламенте, была связана. Скорее всего — ни с каким. И уж тем более не имеет отношения к майским событиям на Кумторе.

На деле оказалось все очень просто. Корпорация Black Rock, которая, как мы помним, является владельцем и тесно повязанной с Роспатентом фармкомпании Gilead и золотодобытчика Centerra Gold Inc., вокруг которого закрутился конфликт в Кыргызстане, решила, используя «мутную воду» вокруг Кумтора, отблагодарить Роспатент за услугу по продлению «вечнозеленого патента» на софосбувир. А может быть, и за другие услуги или вообще по своим внутренним тактическим соображениям — мы этого пока не знаем. Во всяком случае, был найден удобный способ убрать сильного конкурента на выборах главы ЕАПО и расчистить дорогу Григорию Ивлиеву. Ну посидит под домашним арестом Динара Молдошева, через месяц после выборов ее выпустят.

Возвращаясь к теме выборов в ЕАПО, стоит отметить, что кроме Ивлиева и Молдошевой там есть и третий кандидат на выборах высшего должностного лица этой организации — Сауле Тлевлесова, нынешний руководитель Евразийского патентного ведомства (ЕАПВ), исполнительного органа ЕАПО. Но Сауле Тлевлесовой, представителю Республики Казахстан в ЕАПО, простите, 58 лет. Для управленца — возраст расцвета. Вероятно, вскоре господин Ивлиев возьмется и за нее. А пока первый удар — по тем, кто помоложе.

Устранив конкурентов и выиграв выборы, Григорий Ивлиев подстроит Евразийскую патентную организацию под себя. И подготовка к этой операции была начата далеко не сегодня: идеи об обустройстве евразийского пространства зазвучали из уст руководителя Роспатента больше года назад, уже готовы «Предложения по модернизации евразийской патентной системы». По мнению Ивлиева, ЕАПО должна быть построена по образцу российской системы, в которой, как мы убедились, приоритеты будут отдаваться международным корпорациям.

Первым делом Ивлиев, вероятно, изменит законодательную норму, касающуюся возраста, — ему ведь в 2022 году исполнится 65, это возраст выхода на пенсию, так что он должен будет уйти. Но не уйдет, как не уходят со своих постов высшие российские чиновники, продлившие свои сроки службы теперь до 70 лет. А за два «дембельских» года многое можно успеть: подсобрать на заслуженный отдых, одарить тех, кто ждет благодарностей за прежний безбедный достаток чиновника.

А потом заслуженный «аксакал» успеет заложить нужные традиции, распространит свой опыт управления патентным делом на все страны, входящие в ЕАПО.

Сегодня глава Роспатента через российский МИД оказывает давление на республики, проталкивает свои предложения в странах СНГ. И убеждает отдавать за него голоса на выборах в ЕАПО. Но в наши дни постсоветское пространство — уже совсем не то, что было раньше, и рассчитывать на безоговорочное следование стран за Россией уже не приходится. Решение вопроса с выборами, снятие кандидатов такими «силовыми» методами неминуемо приведут к ненужному напряжению на постсоветском пространстве и поставит под удар многие достижения евразийской интеграции, которая и без того дается очень непросто. В том, что эта победа нужна Ивлиеву, мы не сомневаемся, но нужна ли победа такой ценой России?

Руслан Сайфулин

Мнение автора не отражает позицию редакции Baribar.kz.